Распространенным заблуждением до сих пор является то, что 'вот | Маргаритка

Распространенным заблуждением до сих пор является то, что "вот солдаты вернутся с фронта, и власть будет вынуждена считаться с ними". В книге профессора истории Университета Темпл (США) Владислава Зубока "Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева" описывается, как Сталин подавил такое намерение фронтовиков о новой жизни после Великой Отечественной.

"В разговоре с Ильей Эренбургом писатель Алексей Толстой размышлял: "А что будет после войны? Люди теперь не те..." Повсюду царило неведомое раньше ощущение того, что народ заслужил лучшую жизнь, и власть должна это учитывать. В 1945 г. наиболее образованные и нравственно развитые офицеры советской армии испытывали те же чувства, что некогда ощущали декабристы, вернувшиеся в Россию после победы над Наполеоном.

В наступившей мирной жизни положительные и отрицательные последствия войны смешались, утратив свои очертания. Трофеи в виде всевозможных безделушек, нарядных платьев, наручных часов, фотоаппаратов, которые солдаты привозили домой из Европы, производили такое же сильное впечатление, что и американское продовольствие, поставляемое по ленд-лизу. Советские люди, военные и трудящиеся, а также члены их семей, постепенно стали догадываться, что они живут не в самом лучшем обществе в мире, как это им внушалось пропагандой.

Солдатам из оккупационных зон возвращаться на Родину, нищую и разоренную, явно не хотелось. Ветераны войны стали с пренебрежением относиться к сотрудникам НКВД и Смерша, этих всесильных органов террора. Фронтовики вступали в споры с пропагандистами и не думали отмалчиваться на партийных собраниях. Согласно многочисленным рапортам, красноармейцы и офицеры конфликтовали с местным начальством и даже распространяли листовки с призывами "свергнуть власть несправедливости". Особисты из Смерша доносили о высказываниях командиров, считавших, что "надо взорвать этот социалистический бардак ко всем чертям". Особенно широко подобные разговоры ходили среди военнослужащих в частях советской армии, расквартированных в Австрии, Германии и Чехословакии.

Но мятежные настроения так и не переросли в мятеж. После невероятного напряжения в прошедшей войне большинство ее участников погрузились в состояние общественного оцепенения, с трудом приспосабливаясь к повседневной жизни. Померанц вспоминает, что "многие демобилизованные солдаты и офицеры потеряли тогда упругость воли, нажитую на войне, и стали, как тряпка, как ветошка, которыми можно вытирать пол".

После развала СССР в руки историкам попала запись разговора между генералом армии Василием Гордовым и бывшим начальником его штаба генералом Филиппом Рыбальченко, который состоялся в конце декабря 1946 г. Обида и водка развязали языки опальным генералам. Они сошлись во мнении, что на Западе люди живут гораздо лучше советских людей, а жизнь в деревнях стала просто нищенской. Рыбальченко говорил: "Вот жизнь настала - ложись и умирай! Озимый хлеб пропал. Все жизнью недовольны. Прямо все в открытую говорят. Живет только правительство, а широкие массы нищенствуют. Все колхозники ненавидят Сталина и ждут его конца". Гордов поинтересовался, "как бы выехать куда-нибудь за границу... на работу в Финляндию уехать или в Скандинавские страны".

Спустя три дня, уже разговаривая с женой, Гордов признался, что когда он проехал по районам (в качестве депутата Верховного Совета), то увидел, в какой нищете и лишениях там живут люди, и "совершенно переродился". "Я убежден, что если сегодня распустить колхозы, завтра будет порядок, будет рынок, будет все. Дайте людям жить, они имеют право на жизнь, они завоевали себе жизнь, отстаивали ее!" и делал вывод: Сталин "разорил Россию".

Сталину доносили о таких настроения. В апреле 1946 г. в партячейки на местах был отправлен "приказ товарища Сталина": решительно пресекать саму мысль о том, что "советским людям нужно время, чтобы прийти в себя после войны". В этот же год было отменено официальное празднование Дня Победы