Два дня был в краях, называемых Мошногорье и Ирдынское болото | Авангард (АКС)
Два дня был в краях, называемых Мошногорье и Ирдынское болото. Мошногорье – цепь невысоких гор, до 200 метров высотой, густо покрытая реликтовыми лесами, а болото сопровождает эти леса по всей длине Мошногорья.
Первое, что ударяет тебе по голове – какой же влажный и тяжелый воздух. В лесу полчища гнуса, он залепляет тебе ноздри, глаза, уши. Чем ниже с «гор» спускаешься – тем сильнее парит, стоит сырость.
Тропы завалены деревьями, тяжело проходить из-за грязи, дожди тут часто – все размывает и ты утопаешь в грязи.
До первого озера дошли вечером первого дня. Лодки тащили на себе, пожитки в рюкзаках. Кто опытнее – собрал легкий рюкзак. Остальным тяжесть, надеюсь, пошла в науку. Я список вещей в рюкзаке довел до удобного мне минимума, а из еды обычно беру просто пачку гречки на два дня. Так выходит легче. Всем советую.
Очень сильно хотел выйти на воду в первый же день, и поэтому до места ночевки наш москитный флот плыл час, пока не стемнело и мы случайным образом не подобрали идиллическое место – маленькую бухточку посреди камыша, в которой спрятана маленькая поляна, со всех сторон окруженная высокими кустами и деревьями.
Ночью стоит такой шум, что уснуть тяжело. Жабы квакают, птицы ухкают, что-то подвывает, шуршит, крякает, кряхтит, кричит, трещит, хлопает – короче говоря, все занимаются своими делами, никто в приозерном лесу и, тем более, на болотах не скучает.
Потом – весь день на веслах. Сначала по каскаду озер. Солнце припекает все сильнее, к обеду жар становится невыносимым – а ты, без надежды на тень, медитативно гребёшь по глади воды от озера к озеру... Но иногда приходилось сильно потрудиться, чтобы обнаружить каналы, соединяющие озёра: их надёжно прячет от чужих глаз камыш.
И так целый день: озеро, следующее озеро, потом еще одно, ещё... Монотонность разбавил длинный узкий канал, вход в который мы нашли с трудом – казалось сначала, что мы заперты в одном из озёр и придется делать длительную переправу по суше. Обстановка отличается от озерной – в воде очень много водорослей, весла вязнут в них. Лодка случайно врезается в камыши – на тебя сыпятся пауки, разные жуки, клещи и прочие друзья. Отряхиваешься, но потом привыкаешь.
Гнус, кстати, на воде исчез, но появился новый надоедливый компаньон – овод. Ещё стрекоз много, мух. Кого там только нет.
Странные, совершенно отличные от «городских» чувства: ты ощущаешь, как окружающее будто перенасыщено жизнью. Кругом все друг по другу ползает, друг на друге растет, ест друг друга, убивает, рожает. Хищно сверкают в ночи глаза лисицы. Жучок попал в паучьи сети: жертва. Охотник будет сыт.
Жизнь там – как парное молоко. Горячая и насыщенная. Водоворот, и самое главное – праздный. Человек себе выдумал работу, заботы, экзистенциальные ужасы какие-то, кризисы, офисы, что-то пресное, называемое им «цивилизация», «культура»...
А жизнь – настоящая жизнь, вот эта хищная, кровавая, хором орущая из своих лежанок утром, днем и ночью, этот водоворот жизненный – она праздная. Никак оторванный от корней человек не заметит, что такое она есть, что действительно из себя представляет она. Люди думают, что рутина жизни и жизненная обусловленость, от которой они мол хотят сбежать с помощью всех своих искусств и культур – это их бытовые неурядицы, работёнка неприглядная, драмки любовные, необходимость питаться и испражняться...
Когда вот он, настоящий поток: что рутинно? – Волк отгрызает куски мяса от добычи. Пчела понесла взяток нектара. Из яйца в гнезде выполз птенец. Рождение, взрастание, наливание соками, старение, смерть, гниение трупа. Охотник, жертва.
Вот от этого человек может двинуться выше. И выше – уж никак не его цивилизация и культура.
К вечеру мы вошли в сказочную местность, слова скроют её нежно-ностальгическую красоту, поэтому закончим на том, что к наступлению ночи мы удачно свернули в канал, который вывел нас прямиком к селу Ирдынь.
А что до летнего Солнцестояния – думаю, я его увидел, ощутив тот пьяный поток жизни. Её законы – ритмы и циклы, и следит за ними королевская чета – Солнце и Луна.
