Res vibrator — res privata — res publica Женщине подарили виб | Гіркий Ґіньйоль

Res vibrator — res privata — res publica

Женщине подарили вибратор. Он не работал. Женщина написала об этом пост. За это на женщину вылили ушат грязи. Аргументировали это тем, что хіба ж можна. Оказалось, что женщина работает помощником главы ЦИК. Женщина решила уволиться, чтобы лишний раз не объясняться и в будущем не подвергаться нападкам возмущенных.

Во всей этой, безусловно, захватывающей и требующей нашего с вами общественного внимания истории, и поборники вибратора, и его противники упускают самое важное. Обе группы в упор не понимают главного.

Дело не в том, что отдельно взятая счастливая женщина возрадовалась новому вибратору. Представьте себе, даже человек, работающий в госструктуре, имеет право получать удовольствие (в это трудно поверить, но все же совершим это усилие). И не в том, что кого-то это может возмутить. У нас все время кто-то чем-то возмущен. Философам стоит обратить на это внимание: современный человек — это постоянно чем-то возмущенный субъект (субъект ли?), черпающий из возмущения свое бытие. Пусть разберутся в этом интересном неврозе.

Главная проблема в ситуации с женщиной, вибратором и возмущенными в том, что в какой-то момент мы все решили, что нам это интересно. Коллективная женщина, все еще пытающаяся освободиться, решает, что публике будет интересно читать о ее злоключениях с поломанной игрушкой. Возмущенные решают, что их возмущение достойно публичного обсуждения (заметьте, ее осуждают не за то, что она вынесла это на публику, а за то, что она аморальна, что бы это ни значило). Все забыли едва ли не главную идею, которую нам дала Римская республика.

Есть вещи частные (res privata), а есть вещи общие, публичные (res publica). Благодаря этому разделению мы понимаем частную собственность как таковую. Именно потому, что существует частное, возможно и публичное. И наоборот.

Но мудрые римляне также прекрасно понимали, что вещи частные, по-большому счету, никому интересны быть не должны вовсе. На то они и частные.

Никому не должно быть интересно, кто, с кем и чем занимается в своем частном. Почитание всеми вашего права пользоваться вибратором возможно лишь по той простой причине, что мы знаем о различии. Мы можем защитить это право, поскольку это ваша res privata. И защищать это право стоит не просто потому, что все люди имеют какие-то там права. А потому, что защищая приватное, мы защищаем сам принцип разделения на частное и общее, без которого жизнь в этом мире становится уж совсем невыносимой.

Обсуждения же заслуживают вещи публичные, общие. Именно они влияют на то, как строится общественная жизнь. Там, где это понимают, возможна политика и возможна свобода. Трактат Цицерона «Res publica», который говорит о наилучшем устройстве общества, и который негодяи переводят как «О государстве», не даром называется именно так. Политика — вещь общая. Ваш вибратор — дело частное.

Желающие смешать приватное и публичное, вынося свою жизнь на общее обозрение, чем бы они это желание не объясняли — борьбой за права угнетенных групп, свободой слова, смертельной схваткой с ханжами и моралистами или же, наоборот, отстаиванием каких-то придуманных 50 лет назад традиций, — приводят лишь к тому, что в отвратительной дисгармонии сливаются две прямые, которые пересекаться никак не должны.

Понятно, что подобные посты о вибраторах являются продолжением позиции «мое тело — мое дело». Чудесно. Так и есть. Где вы в этой нехитрой схеме узрели общее? Ах, личное — это политическое? Хорошо, тогда теперь ваш дом будет чьим-то офисом.

Частное должно оставаться частным. Общее — общим. В любом другом случае у нас с вами не будет ни первого, ни второго. Знаете, кто еще этого желал?

И женщина, и возмущенные являются просто отдельным случаем, симптомом общей проблемы. Но разумная публика отреагировала бы на такой пост безразличием. Беснование в комментариях, безусловно, хуже, чем спровоцировавший его пост. У него есть привкус линчевания.

Пока мы не уясним важность разделения на общее и частное, наши ленты в соцсетях будут заполнены спорами о вибраторах. И, что еще хуже, у нас не будет политики как таковой.