СВОБОДА МЕЖДУ ЗАПАДОМ И ВОСТОКОМ Часть I Мы являемся свидете | Гіркий Ґіньйоль

СВОБОДА МЕЖДУ ЗАПАДОМ И ВОСТОКОМ

Часть I

Мы являемся свидетелями и участниками схватки двух взаимоисключающих проектов — проекта Свободы и проекта Тирании. Это не война России и Украины, русского и украинского народов. Это не война языков и культур — а борьба старого и нового мира, старого и нового мировоззрения. Этико-идеологическая формула украинской революции 2014 года: «Свобода между Западом и Востоком».

Социальным субъектом этой революции стал не народ в этническом смысле слова, а гражданские общности, совокупно творящие единое гражданское общество. Это гражданское общество сегодня выливается в особое национальное самосознание, в котором этнико-языковая составляющая является второстепенной. Скрепами этого сознания есть ценности свободы — мы ведём речь об обществе одновременно консервативном (в противовес либерально-секулярному Западу) и революционном (в противовес деспотическому Востоку).

«Новая революционность» есть синтез социального и метафизического: её политическим выражением является низовая демократия и сетевая самоорганизация, а духовно-философским содержанием — «новый идеализм». Революцию достоинства обосновывал «новый волюнтаризм» («вольное казачество»). В противоположность евразийской идентичности «советского человека», западно-европейской идентичности «гражданина мира» возрождается идентичность «человека посполитого», «общинного».

Фундаментальная характеристика свободы – способность и стремление к автономии её носителей. Говоря об «автономном пространстве», мы понимаем его как пространство общественного самоуправления — будь то сельская община, нация-государство или геополитическое объединение вне рамок полярности Левиафана и Бегемота, Моря и Земли. В философском смысле мы ведём речь об автономии и суверенности политической воли. Поэтому «автономное пространство» — это также внутренняя экзистенциальная свобода и волюнтарная субъектность, неограниченная никакой эмпирикой автономия мысли, преодолевающая и отменяющая традиционные родо-почвенные детерминанты («революция против пространства»). Нас роднит не прошедшее — но совместно созидаемое будущее, наши идеалы.

Окраина старого мира должна стать центром нового. В противовес различным формам имперской интеграции («Новый Западный Рим»—Рим—Вашингтон, геополитический Левиафан; «Новый Восточный Рим»—Константинополь—Москва, геополитический Бегемот) Украина издревле воплощала традицию альтернативного центра. С одной стороны, нам следует очертить Киев как аналог Иерусалима — духовной столицы на границе всяких империй. С другой стороны, мы актуализируем символы Сечи, Запорожья, Дикого поля как аналоги Пустыни за стенами Града Иерусалимского — пространства духовной вольницы.

Перечисленные образы обобщают равноприсутствующие в украинской истории принципы посполитой оседлости и анархического кочевничества. Свою диалектическую противоположность Украина обретает в себе самой: свободу — не «за морем», а на Сечи; порядок — не «в тридевятом царстве», а в стольном граде на Днепре. Новый свет рождается в «межвременье», в глубине зимней ночи, в черной гари пожара на окраине Ойкумены, в соприкосновении противоположностей. Украинское «Гуляйполе» возможно лишь в зоне турбулентности на стыке двух цивилизаций, двух миров — Леса и Степи, Запада и Востока.

Святослав Вышинский

#ВышинскийНаСковороде