«Самоубийство, не предательство, положило конец его начинаниям... Германия завороженная им до самых глубин своей души, служила своему Фюреру всеми силами. Она сохранила ему верность до самого конца, отдав ему столько сил, как ни один народ никогда не отдавал в распоряжение своего вождя. Дело Гитлера было сверхчеловеческим и нечеловеческим. Он отстаивал его, не зная сомнений. До последних часов агонии в глубине берлинского бункера, он оставался несгибаемым и не знающим жалости, каким он был в дни своего торжества. Его борьба и память о нем покрыты мрачным величием сделанного им выбора; никогда не колебаться, не идти на сделки, никогда не отступать. Титан, пытавшийся удержать на себе весь мир не сгибаясь, не пытаясь облегчить тяжесть. Но в тот момент, когда все было кончено, у побежденного и разгромленного не было ли такого мгновения, когда глаза его заволокла потаенная слеза».
— Шарль де Голль; Военные мемуары.
