Сцена вторая. Отказ от показаний на суде.
На такое надеялись многие, а повезло единицам. “Следователь бьет, следователь шантажирует –– сейчас подписать, что угодно –– а на суде от всего отказаться” –– на этом попадались многие.
У абсолютного большинства никакого “суда” вообще не было –– но дело Щегоцкого, как правильно отмечает Эдуард Андрющенко, перемахнуло через границу Большого террора, и ему повезло добраться до суда, готового его послушать (и запротоколировать).
Но иллюзий о суде питать не стоит –– это не он спас Щегоцкому жизнь, спасла его только перемена политической конъюнктуры. “Суда” как такового как не было, так и нет –– есть симулякр, юридический оксюморон и канцелярия по штамповке приговоров.
