— Привет, детка! А мы пришли украшать твою квартиру к Новому г | Наталія Яремчук

— Привет, детка! А мы пришли украшать твою квартиру к Новому году, — в большой светлый коридор ввалились пять человек.
Трое из них были ей знакомы — сосед с первого этажа, известный алкоголик и хам, его друг, который, по словам консьержки, недавно освободился из мест заключения, и Михалыч, усатый крепыш, который постоянно был в карточных долгах, жил в ободранной квартире, потому что всю мебель и нехитрые пожитки продавал, чтобы расплатиться с долгами. Двух других она не знала, но понимала, что они из одной компании, так как запах перегара, грязных носков и гнилых зубов исходил от них от всех, одновременно.

Она испугалась, но взяла себя в руки и с улыбкой сказала:
— Спасибо, но мне не нужна ваша помощь. У меня всё в порядке. Мой муж уже нарядил ёлку и приготовил подарки, а дети сейчас вырезают снежинки из картона. А я вот тут пирог праздничный делаю, — она замялась на секунду и спросила, — Может хотите чай или кофе?

— Ты посмотри какая фифа? — нагло улыбнулся сосед с первого этажа, — Не, ты поглянь, какая тут идиллия — ёлочка, снежинки, пироги. Ты не поняла, наверное, но мы тебе сейчас объясним, как нужно правильно готовиться к Новому году.
Они схватили её за руку и поволокли на кухню, опрокидывая на своём пути тумбочку для обуви, кастрюльку с заварным кремом, праздничные свечки, тарелки и маленькую фигурку ангела, подаренного ей мужем к Рождеству.
Усатый Михалыч трусливо выглядывал в общий коридор, продолжая стоять на месте и делая вид, что он контролирует ситуацию.
— Слушай сюда, — сказал сосед, — никаких пирогов, немедленно убрать эту дурацкую ёлку с дебильными снежинками.
Здесь будут красные шторы, на красных шторах будут красные флаги. Мы поставим дубовые столы, дубовые резные скамейки, пригласим военный оркестр, а твоя задача купить нам водки. И побольше, — они заржали и её опять обдало каким-то кислым запахом, то ли гнили, то ли давно немытых тел.

Её затошнило.
— А почему это всё должно быть в моей квартире?
Из коридора высунулся усатый Михалыч и протараторил:
— Потому что мы все живём в одном доме. И у всех должно быть всё одинаково. Не надо выпендриваться, дамочка.
— Но я живу совсем в другом подъезде, у меня есть своя семья, свой ритм жизни, у меня дети, — её голос срывался, но тем не менее она отчётливо сказала, — пошли вон отсюда! Быстро!
А дальше всё было, как в тумане — упавшая ёлка, разбитые игрушки, переломанная мебель, порванные книги и растоптанные иконы с её венчания двадцать лет назад.
Она потеряла сознание.

Сигнал воздушной тревоги заставил её подскочить на кровати и посмотреть на часы. Два тридцать ночи. Она подумала, что иначе быть и не может. Ведь всякая нечисть и бесовщина очень любит ночь и предрассветные часы для своего шабаша. Но сейчас она радовалась этой ночной тревоге, потому что пришлось проснуться.
«Какой страшный сон», — подумала она, перемещаясь в безопасное место в квартире, подальше от окон.
Телеграмм - каналы сообщали, что замечена активность тактической авиации вдоль восточных границ.
Устроившись поудобнее с подушкой в коридоре, она теперь улыбалась.
Удивительно, но все страхи прошли, потому что сейчас она думала о том, что нельзя топтать ногами иконы в чужих квартирах. Никак нельзя.
Даже во сне.
Очень плохая примета.
Для тех, кто нелюди.