Много лет я пыталась стереть из памяти ту картину моего призна | Что почитать?
Много лет я пыталась стереть из памяти ту картину моего признания матери. Я заставляла ее исчезнуть. Заставляла Антуанетту, испуганного ребенка, уйти и забрать с собой воспоминания. Я с грустью поняла, что моя мать всегда знала, какие чувства испытывал отец по отношению ко мне. Как еще могла девочка описать тот поцелуй, если он случился впервые в ее жизни? Она же не могла придумать его. В то время в сельской местности еще не было телевизоров, не было таких книг и журналов, из которых она могла бы почерпнуть подобный опыт. Моя мать услышала только правду из уст своего ребенка.
Почему меня так взволновала судьба края, о котором я тогда так мало знала? Оглядываясь назад, я понимаю, что олицетворяла себя с жертвами апартеида. Меня возмущало высокомерие людей, которые изначально считали себя высшей расой. К тому времени я уже знала, что точно так же ведут себя взрослые по отношению к детям. Контролируют их, ограничивают их свободу, ломают под себя.
— Знаете, подростком я очень по ним скучала, но не позволяла себе думать об этом, никогда не признавалась в том, что одинока. Я не разрешала себе впадать в отчаяние, но, когда бабушка сказала, что они больше не желают меня видеть, я испытала сильнейший шок. — Я замолчала, вспоминая чувства, которые меня охватили в тот страшный момент предательства. — То, что я чувствовала, было гораздо глубже одиночества — я стала чужой для всех. Когда отец ходил на свадьбы родственников, куда меня не приглашали, я уже и не спрашивала почему. Я смирилась с тем, что меня не хотят знать. Я никого и никогда не упрекала в несправедливости этого приговора. Я знала, что они сообща приняли решение и обратного хода нет, они вычеркнули из сердца меня, но не его. Меня даже не пустили на похороны бабушки. Когда-то она любила меня, а я любила ее. Меня лишили всего по его вине, не по моей, и моя мать ни разу об этом не обмолвилась. Она просто смирено приняла это.
— Любовь — это привычка, от которой трудно отказаться, — мягко произнес он. — Спросите об этом любую женщину, которая продолжает жить с тираном, когда отношения уже исчерпали себя. Женщины бегут из дома и ищут защиты у органов опеки, а потом принимают обратно мужа-негодяя. Почему? Потому что они по-прежнему любят, но не мужчину, который их оскорбляет, а того, за кого они выходили замуж. Они вновь и вновь ищут в нем черты того человека, с которым шли под венец. Узы вашей любви сформировались, когда вы были младенцем: связь дочери и матери неразрывна. Если бы ваш отец был жесток с ней, возможно, вы бы научились ненавидеть его, но этого не было, а ваша мать внушила вам, так же как и себе, что она жертва и виноваты во всем именно вы. Ваши чувства находятся в состоянии войны с логикой. Эмоционально вы несете в себе детскую вину, но умом понимаете, что ваши родители не заслуживают вас, и вы конечно же не заслуживаете таких родителей, да и ни один ребенок не заслуживает этого. Я — слуга Господа, я проповедую всепрощение, но, Тони, вы должны ясно осознавать, что совершили ваши родители, не заслуживают вас, и вы конечно же не заслуживаете таких родителей, да и ни один ребенок не заслуживает этого. Я — слуга Господа, я проповедую всепрощение, но, Тони, вы должны ясно осознавать, что совершили ваши родители, и признать в матери соучастницу совершенного, иначе вы не сможете освободиться и обрести душевный покой.
— Она была бы совсем другой, если бы ей позволили развиваться нормально, поступить в университет, завести друзей. Но у нее не было никаких шансов, и каждый раз, когда в моей жизни что-то складывается не так, я виню в этом свое детство. Когда я была моложе, эта девочка правила моими эмоциями, — и я снова и снова переживала все то, что чувствовала она. Именно в такие периоды жизни я вступала в разрушительные отношения с мужчинами, мысленно произнося: «Привет, вот и я, здесь я чувствую себя как дома». Или же появлялся друг моего детства, бутылка. Всю свою жизнь я боролась с этими демонами и чаще всего побеждала, но сейчас я чувствую, что проигрываю.
Только не говори маме
