Главлит-2. Книжная цензура в Росиии. Русское книгоиздание, к | СТОП ВОЙНА / STOP WAR
Главлит-2. Книжная цензура в Росиии.
Русское книгоиздание, которое десятилетиями избегало пристального внимания властей, в конце концов начало встраиваться в систему государственной пропаганды. Эволюция книжной цензуры в целом соответствует общей траектории политического режима в России.
В период «раннего путинизма» (до 2012 г.) ограничения были точечными и накладывались судами, хотя настоящего судопроизводства при этом не происходило. В эпоху «зрелого путинизма» (до 2022 г.) ограничения стали системными, хотя и маскировались под «защиту детей». Массовых изъятий книг из библиотек и магазинов или запретов творчества отдельных авторов не наблюдалось (три случая с изданиями фонда Сороса в регионах или украинской библиотекой в Москве тогда воспринимались как исключение).
Однако Кремль «позднего путинизма» перестал стесняться борьбы с книгами – и в течение буквально двух лет полностью поставил книжный рынок под контроль (а школьный окончательно монополизировал). Можно выделить следующие формы государственного контроля над книгоизданием:
1) Внесение книг судебными решениями в список экстремистских материалов.
2) Поощрение доносов со стороны «озабоченной общественности» (на самом деле, подконтрольных власти организаций) и других видов общественного давления с целью склонения авторов и издательств к самоцензуре.
3) Насильственные слияния и поглощения издательств, монополизация рынка учебников.
4) Изъятие силовиками книг из оборота на основании действия законов против «пропаганды ЛГБТ» и «иностранных агентов» с штрафами и закрытием издательств.
5) Создание официального органа книжной цензуры по советскому образцу («Главлит 2.0»).
Впрочем, если в СССР надзор за содержанием книг возлагался на государственных служащих, то в РФ пока главную роль играют «неравнодушные граждане», а страх авторов перед заключением эффективно заменяется страхом издателей перед разорением. Однако поскольку в России все движется в сторону все большего огосударствления, а также вытеснения на маргинес частных инициатив, даже самых патриотичных, следует ожидать усиления именно законодательных запретов и институционального давления на книгоиздание. Книги активнее будут изыматься из всех типов библиотек и магазинов (хотя до рейдов по частным домам, скорее всего, не дойдет).
Единственный репрессивный механизм, который на сегодняшний день представляется невозможным – это введение «превентивной» цензуры, то есть получения государственного разрешения на публикацию текстов заранее. Скорее всего, ресурсов России не хватит на построение такой системы.
На сегодняшний день уже существуют по меньшей мере три частично перекрещивающихся кластера запрещенной литературы:
1) книги на «неправильную» тематику: национально-освободительная борьба народов России, неортодоксальные вероучения, ЛГБТ, сталинские репрессии, несоветский взгляд на Вторую мировую войну, преступления путинского режима и т.д.
2) книги «неправильных» авторов: «иностранных агентов», эмигрантов, критиков режима и войны и, возможно, представителей сексуальных меньшинств.
3) книги «неправильных» издательств, то есть расположенных за рубежом площадок для публикации неподцензурных русскоязычных изданий или финансируемых «нежелательными организациями» (такими как фонд Сороса).
Точно следует ожидать расширения всех трех кластеров – увеличения количества запрещенных тем, авторов и издательств. Возможно, но не обязательно, под определенные ограничения начнет попадать даже научная литература – с доступом к источникам только лояльных ученых («спецхран 2.0» при условии «суверенного Интернета»).
С другой стороны, активнее заработает государственный заказ на написание провластной патриотической литературы, однако это – тема отдельного исследования.
Таким образом, в ближайшем будущем следует ожидать расширения как собственно цензуры на книжном рынке, так и «позитивной» пропаганды на нем. Все это станет значительным вкладом в продолжающуюся изоляцию российского общества от западных влияний.
