Три стихотворения о космосе. * Бог говорит Гагарину: Юра, теп | Анна Долгарева | Стихи

Три стихотворения о космосе.

*
Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе:
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
смотри, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких тайн,
прямо как вернешься – так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек – это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.

И еще, когда будешь падать –

не бойся падать.

*
Белка и Стрелка перебирают лапами.
Вокруг у них – бездна, звездами перелатанная.
И Белка говорит Стрелке: что будет, когда все кончится?
С нами, шерстяными летчицами?

Мы, говорит, уже оставили тут дыхание,
Мы здесь летали, нас на земле слыхали,
Черные дыры в наши глаза глядели,
Теперь это наша Россия, наши владения.

Стрелка говорит Белке: возьмут подписку о неразглашении,
О том, что видели, пока тут болтались, как вермишели
В горячей воде. Давай никогда не вернемся,
Останемся тут, где одно лишь Солнце.

А Белка говорит: мы везде, на самом-то деле,
Где летали, где бегали и сидели,
Мы вернемся на Землю, мы принесем потомство,
Но в то же время никогда не вернемся.

…А на детской площадке красная с серебром ракета,
Происходит июль, полный зелени, полный света,
И пацан по ракете лезет, сдирая кожу.
И щенок внизу одобрительно тявкает: сможешь.

***
На самом деле
Космонавт Алексей Леонов
Угнал с Байконура ракету
В девяносто третьем году.
По Москве шли танки. Все горело в аду.

Его, конечно, узнавали,
Он даже дал один или два автографа,
Но улыбался.
Говорил: ребята, нет времени, очень спешу, мол.
Все понимали.
Везде пускали,
Радовалась даже уборщица тетя Шура.
В одиночку запустить космический аппарат «Союз»,
Скажем прямо, почти невозможно,
Совсем невозможно, боюсь.
Но ему помогали ангелы,
Переодетые в серые робы, чтобы не было видно крыльев,
И он поднялся,
Заволоченный земною пылью,
Выжженными травинками, сгоревшими мотыльками,
Отправился в открытый космос.
Над нами.
Над нами.

…по телевизору потом показывали двойника,
Что вы смеетесь, это не теория заговора, это реальность,
спросите кого угодно,
новая реальность, в которой живем сегодня.
В девятнадцатом двойник и умер.
А Леонов вроде бы жив.
Колонизировал какую-то необитаемую планету.
Только письма не ходят – ведь там, на ней
Нету ни голубей, ни «Почты России», ни интернета.