Иногда я разговариваю с юными 'критиками технологии' об их раб | roguelike theory

Иногда я разговариваю с юными "критиками технологии" об их работе. Иногда они сами просят у меня совета, иногда я даю его из своей невыносимой любви учить людей жить.

Я всё время натыкаюсь на рассуждения в духе "Эта технология обижает людей вот так и так". Такими приятно обмениваться в разговорах, где люди с помощью критики себя позиционируют. "Мне не нравятся NFT, Путин и смартфоны". "Мне не нравятся мясо, углерод, необразованные массы и необходимость работать, чтобы выжить". "Мне не нравятся капитализм, одиночество и не обращающие на меня внимание желанные половые партнеры". Ну, окей. Мы на одной волне.

Но когда это обращено в публичное пространство, а хуже того – адресовано работникам технологического труда, это похоже мне на вот эту мерзкую привычку, когда кто-то моет пол, тыкать куда-то и говорить – "Вот, ты пропустила пятнышко". Обычно это не просто бессмысленно, но и попросту оскорбительно. Это самое буржуазное, контр-революционное занятие, которым так увлекаются иногда "критики".

Технология это не магическое заклинание. Любая технология это компромисс, обмен одного на другое. Как у первого знаменитого инженера – "обмен силы на расстояние". Как правило, этот компромисс доведен до предела своей эффективности, или активно до него доводится. Пропущенные пятнышки – недочет не забывчивых программистов, а фундаментальные ограничения процесса принятия решений, которые невозможно поменять, не поняв их суть и причины. Ну и стоит понимать, что в принципе об индивидуальной ответственности на том масштабе, на котором в мире производят технологию, речи быть вообще не может.

Чтобы понять компромисс, нужно понять тот неразрешимый конфликт, для частичного разрешения которого он служит. Это может быть фундаментальный классовый конфликт. Но часто это может быть и конфликт поменьше, который можно было бы и забыть в лучшем мире, но в ближайшее время он неразрешим. Скажем, разные локальные политические конфликты, проблемы институциональной организации, или временные странные экономические ситуации. Эти причины, обычно, не так уж и сложно понять – хотя бы примерно. Зачастую надо просто поговорить с людьми и спросить о причинах их решений.

Задача теоретика – найти слова, концепты, с помощью которых этот конфликт можно будет понять и объяснить с обоих сторон. Потому что обе стороны говорят об этих конфликтах, часто разными словами, не понимая друг друга вообще. Часто они их видят как чистое насилие с противоположной стороны, или природные ограничения. Если найти этот "общий язык", который был бы действительно понятен обоим сторонам, то полученные концепты войдут в обсуждения, в дискурс; даже в учебники, в правила, гайдлайны и законы. Никакие гайдлайны не составишь без хороших понятий. Если хотя бы суметь назвать неразрешимый конфликт так, чтобы обе стороны его поняли, то самый главный шаг к поискам лучших компромиссов будет сделан. Иногда можно даже надеяться на том, что стороны проявят не-бессмысленную заботу друг о друге. Ну и сами теоретические тексты становятся куда интереснее – в них появляется драма.

Например, лишь года три назад слово "Труд" впервые стало использоваться в обсуждениях Искусственного интеллекта. И теперь мы не можем перестать уже слышать о том, как там и сям в искусственном интеллекте труд. Это используется и слева (чтобы критиковать технологический бизнес), и справа (чтобы всем объяснить, что это не алгоритмы расисты, а люди). В любом случае, это понятие сильно обогатило дискурс об ИИ, и высветило, никак, конечно, не разрешив, принципиальные конфликты. Это слово было введено стараниями теоретиков типа Кейт Кроуфорд, чья задача была не показать всем, что Амазон = плохо, а найти слова для объяснения того, что вообще происходит.

А тыкать работников в пятнышки – это задача буржуазных хамов, которые ни на эволюцию, ни на революцию не будут способны никогда.