Еще один первоапрельский пост написал Виталик Бутерин (изобрет | roguelike theory

Еще один первоапрельский пост написал Виталик Бутерин (изобретатель эфириума) – “В защиту максимализма по поводу биткоина”. Он вот о чём: биткоин, возможно, не самая крутая монета технически и не самая лучшая технология и т.д., но он первый, он большой, в него верят самые мощные и безумные люди, а поэтому он всё же остается главной и лучшей крипто-инвестицией. Весь интернет обсуждал, пошутил Виталик или нет, но я не знаю, чем шутка отличается от правды, так что давайте лучше поговорим о вере. Точнее, в этих всех рассуждениях речь уже идёт о вере, и хороший ход – перевести это всё в околотеологические термины, потому что это позволит немного всё остранить, отвлечься от деталей, и постараться понять логику, которую нам тут показывают.

Рассуждение Бутерина напоминает аргументы Мальбранша о том, почему католическая церковь – главная, всеобщая и единственная церковь. “Соберем представителей веры из каждого города – и предложим им голосовать по поводу того, что единственная истинная церковь – католическая. Они все проголосуют да, а если они не проголосуют да, то какие же они представители веры?” (не цитата, а мое извращение текста). Это нам всем знакомый аргумент, он одновременно безумный и очевидно работающий во многих случаях. Он стал привычно политическим во время французской революции, и мы его слышали, например, недавно от (кажется) Симоньян, для которой те, кто против действий Путина, просто-напросто “не русские”. В случае крипты это тоже очень знакомо: “Соберем всех мудрых и богатых инвесторов и спросим, веруют ли они в абсолютную ценность NFT. Они все скажут да; а если нет, то какие же они мудрые инвесторы?”. Подставьте что-то, во что вы верите. "Соберем всех философов/математиков/художников/лентяев и спросим их о ценности философии/математики/искусства/лени..."

Я всё думал тут о различии между еретиком и условным “агностиком”. Агностик не станет осквернять святыни почем зря, скажем, не будет пить самогон из причастной чаши – у него есть и обычные стаканы, и портить потир он зря не станет, потому что “зачем зря ссориться” и “религия его не интересует”. В итоге агностики оставляют эти сакральные объекты нетронутыми, что вполне вписывается в логику их сакральности: хотя бы до определенной степени агностики подчиняются ритуальным ограничениям церкви. Оказывается, что они, хотя и не причащаются, оставляют эту возможность для других, и таким образом даже для себя в будущем, потому что мало ли что. Агностик не просто отрицает веру – он оставляет веру возможностью. А вот еретику может быть важно именно осквернить и переприспособить сакральное, сделать так, чтобы какие-то ритуалы были вообще невозможными. Но для него вера – что-то абсолютно актуальное, и поэтому, уничтожая одни сакральные объекты, он находит, создает, предлагает другие. Тогда те люди, которых вдруг может потянуть во что-то верить, проводить какие-то ритуалы, поклоняться каким-то объектам, могут делать это какими-то новыми способами, которые еретику кажутся более адекватными. Вот это я и думаю по поводу много чего.