Голубиная Сегодня нашел в старом блокноте стихотворенье, кото | Короче, Спиваковский!

Голубиная

Сегодня нашел в старом блокноте стихотворенье, которое написал в Венеции в 2017-м, когда на площади Сен-Марко мой сендвич стал причиной голубиной войны.

Мой карниз на площади Сен-Марко
При дворце, где раньше жили дожи.
И когда в Венеции не жарко,
Я бомблю снарядами прохожих.

По периметру снуют китайцы,
Словно мачты в лабиринте верфи.
Удлиняя маленькие пальцы,
Разноцветьем палочек для селфи.

Официант астерии «Альфредо»,
Где когда-то столовался Верди,
Раздает матерчатые пледы,
Конвертируя свое усердье.

Сладкоежки лижут «Жандуйотто»
Под глухой мороженщика рев,
С цирковой сноровкой раздает он
Пирамиды вафельных рожков.

Этот угол держит Дон Джузеппе –
Желтозобый наглый альбатрос.
Он гарцует взад вперед нелепо,
Как помятый качкою матрос.

Мой удел при нем – роль мелкой сошки,
Несмотря на пекло или сырость.
У туристов вечно клянчу крошки
Круассанов с ветчиной и сыром.

Иногда в разгар мучного пира
Налетят соседей племена.
Говорят, что голубь - птица мира,
Но у нас с залетными война.

Р-раз – и булка в воздухе сверкнула,
Это очень быстрая игра.
Атакуй мякиш – не щелкай клювом,
А не то – ни пуха, ни пера.

У Джузеппе правило простое –
Провиант доставить прямо в зоб.
Накормил владыку без простоя –
Ну, поклюй тогда и сам холоп.

Эх, надоело до смерти ишачить
На зажратых донов, да Джузепп.
Но судьбой мне видно предназначен
Этот трудный голубиный хлеб.

Вечерком на набережной сяду,
Где любовь гуляет налегке.
Итальянка алую помаду
Жениху размажет по щеке.

У седого гондольера – нервы:
Лодка и вокал уже не те.
Он с туристов просит сотню евро,
А меня не видит в темноте.

Мощный чуб давно сквозит прорехой,
Не заводит сердце шелест юбки,
Счет годам ушел со сменой века,
Разлетелись все его голубки.

Ну, а я свою пока не встретил,
Присмотрюсь, пожалуй, не спеша,
Есть дела важнее на планете,
Чем доставка чайкам мякиша.